Тайский бокс на Самуи

Неизменный элемент пейзажа тайского острова Самуи в туристический сезон: увешанные рекламными щитами пикапы, по кругу проигрывающие из динамиков один и тот же анонс. Что только сегодня на поселковом стадионе состоится событие века: финал чемпионата по тайскому боксу. Участвуют бойцы со всей Юго-Восточной Азии, а также чемпионы Франции, Англии и Сербии. С афиш грозно смотрят боксеры в расписных трусах. Матч века состоится в любую погоду.

Из пикапа громко звучит «Eye of the Tiger».

Мирная курортная толпа после пары удачных хуков или пинков ногами начинает орать и звереть; кажется, что на ринге бьются не анонимные вертлявые «чемпионы», а как минимум Тони Джаа и Тигр Тонг-По.

Пикапы будут ездить и завтра, и послезавтра, и через неделю — причем на афишах будут уже новые боксеры, а вместо чемпионов Франции и Сербии появятся бойцы из Италии и Македонии. На соседнем острове Панган синхронно проходят другие матчи века, причем у бойцов, кажется, практикуется гастрольная ротация. Афиши, кстати, каждый раз печатаются новые — с актуальными датами; зато фонограмма всегда одна и та же: «Just a man and his will to survive».

Проще всего относиться к происходящему как к трогательному пляжному жульничеству — тем более что это оно и есть. Но тайский бокс в его курортном варианте на самом деле интереснее: это высшая точка эволюции единоборств и спорта в целом, это не традиции Японии, а нечто совершенно иное и самобытное. Зрителям не нужно следить за скучными промежуточными матчами: каждый день решается судьба самого главного чемпионского титула. Не нужно мучительно болеть за одного конкретного персонажа и переживать его неизбежные неудачи: Мистер Сербия представляет интересы всех присутствующих на острове славян, а если его побьют, то не беда: завтра на ринг выйдет свежий Русский Медведь.

Тайский бокс не регулируется международным регламентом и даже не притворяется спортом, поэтому бьют здесь по-настоящему, а ринг между раундами часто отмывают от крови. Стадион острова Самуи расположен между помойкой и зловонным рынком. Дерутся здесь тоже грязно: послезавтра позовут выступать только тех, кто себя не жалеет. Пару раз кажется, что боец выплевывает зубы, и вряд ли это пластмассовый реквизит. Мирная курортная толпа после пары удачных хуков или пинков ногами начинает орать и звереть; кажется, что на ринге бьются не анонимные вертлявые «чемпионы», а как минимум Тони Джаа и Тигр Тонг-По.

В испорченном конфликтующими профессиональными организациями и гигантскими бюджетами профессиональном боксе между зрителем и атлетом существует гигантская дистанция. Не то на Самуи: здесь легко встретить в прибрежном кафе смутно знакомого официанта с фингалом. Будучи узнанным, вчерашний чемпион смущается и лепечет на скверном английском: мол, ну да, через два дня на третий он Тайский Тигр и дерется насмерть, а во все остальное время работает у кузена на побегушках. Денег все равно не хватает, поэтому Акарадет (мысленно проще называть его Аркадием) подумывает еще о том, чтобы устроиться в массажный салон. На этом фоне проблемы, стоявшие перед Рокки Бальбоа, кажутся мелкими бытовыми глупостями.